Текст песни группы Сплин:
Всеобщая серость при нашем-то уровне,
Росли вроде умными, выросли дурнями.
Мундиры напялили, стаканы наполнили,
Едва захмелев, протрезвели, и поняли.
Что вот она жизнь, а податься в ней некуда,
Есть соцреализм, порождение совдепово.
Кому пировать у стола ненасытного,
Кому вековать у корыта разбитого.
Да бог с ним, плевать я хотел на их месиво,
Покуда мне голодно, значит, мне весело.
Вся боль впереди – расступись, голь халявная,
Эх, рваные джинсы, карманы дырявые.
Махнуть, что ль куда, все на мне, что не собрано,
Страна велика, шофера – люди добрые.
И жить от песни к стакану, от стакана – да к песне,
Ты спросишь – чего не сидится на месте мне.
Нет, я мог бы найти себе толстую женщину,
Хозяйку, работницу, секс-бомбу – на меньшее.
Я не согласен, да никто не подпишется,
И славно – одному мне куда легче дышится.
Поэты деревни гребут жар руками,
Городские – по трупам несут свое знамя.
Есть третьи – но эти больные и нервные,
Им всем уготована stairway to heaven (лестница в небо).
А что до меня – так я не тот, и не этот,
Меня вообще очень сложно причислить к поэтам.
Озорница-певунья моя, умница-крестница,
Я не жилец в этом доме, но ты моя лестница.
Ты шлюха вокзальная, святая кормилица,
Живая вода, беспощадная виселица.
Ста ртами заплевана, роза пурпурная,
Да не ты ль родила меня, мать шестиструнная.
Я только с тобой еще что-то да значу,
Дешевый подарок, дорогая подачка.
На струнах подвешенный, на грифе распятый,
С тобою меняю я свой третий десяток.
Всеобщая серость при нашем-то уровне,
Росли вроде умными, выросли дурнями.
Мундиры напялили, стаканы наполнили,
Едва захмелев, протрезвели, и поняли.
Что вот она жизнь, а податься в ней некуда,
Есть соцреализм, порождение совдепово.
Кому пировать у стола ненасытного,
Кому вековать у корыта разбитого.
Да бог с ним, плевать я хотел на их месиво,
Покуда мне голодно, значит, мне весело.
Вся боль впереди – расступись, голь халявная,
Эх, рваные джинсы, карманы дырявые.
Махнуть, что ль куда, все на мне, что не собрано,
Страна велика, шофера – люди добрые.
И жить от песни к стакану, от стакана – да к песне,
Ты спросишь – чего не сидится на месте мне.
Нет, я мог бы найти себе толстую женщину,
Хозяйку, работницу, секс-бомбу – на меньшее.
Я не согласен, да никто не подпишется,
И славно – одному мне куда легче дышится.
Поэты деревни гребут жар руками,
Городские – по трупам несут свое знамя.
Есть третьи – но эти больные и нервные,
Им всем уготована stairway to heaven (лестница в небо).
А что до меня – так я не тот, и не этот,
Меня вообще очень сложно причислить к поэтам.
Озорница-певунья моя, умница-крестница,
Я не жилец в этом доме, но ты моя лестница.
Ты шлюха вокзальная, святая кормилица,
Живая вода, беспощадная виселица.
Ста ртами заплевана, роза пурпурная,
Да не ты ль родила меня, мать шестиструнная.
Я только с тобой еще что-то да значу,
Дешевый подарок, дорогая подачка.
На струнах подвешенный, на грифе распятый,
С тобою меняю я свой третий десяток.
Комментариев нет:
Отправить комментарий